Распад СССР по крайне негативному сценарию произошел, не в последнюю очередь, от того, что часть партийной элиты, объединившись с представителями усиливающейся теневой власти (во-первых – торгово-цеховой), сознательно вступила на путь борьбы за завладение госсобственностью через хаотичное обрушение системы. Затруднения оздоровления России на сегодняшнем этапе связаны с проблемой подобной же природы. Это проблема – отделение системных операторов (государственных деятелей и нарождающихся «партактивов») от теневой власти нынешнего образца (которая на порядки более обеспечена, сложно организована, неограниченно интегрирована вертикально и транснационально, при этом подкреплена ориентированными на неё бывшими и отдельными действующими представителями «иммунитета» системы – спецслужб).

В связи с этим в поле зрения оказалась определенная закономерность политической активности в регионах, где предполагается ротация руководства.

Особенно, на сегодня, выделились два субъекта ПФО – Самарская и Саратовская область, где под лозунгами «обновления власти», «смены старых элит», «помощи путинскому назначенцу» ярко увеличилась активность формально попутная процессам реорганизации проблемных административно-политических потенциалов, но имеющая характерные и весьма специфические черты. А именно, «расхождение на полпериода» смены руководства и обновления руководителей на системных местах – руководства областных и городских зак.собраний, мэров областных центров и т.п.

Смена организуется «на опережение – «поперед батьки в пекло» и силами сообществ качественно утерявших рычаги воздействия (формализованные и неформальные) на главу субъекта именно в связи со сменой порядка избрания глав региона.

Новый руководитель к моменту обретения актуального контроля над ситуацией в регионе на переговорах «о правилах игры в регионе» в качестве контрагентов получает «льстящих оппонентов», обладающих усиленным аппаратно-политическим иммунитетом и лишается гармоничной технологической возможности уделить полноценное внимание формированию руководства этих структур. К тому же, когда часть такой комбинации осуществляется представителями ассоциируемых с руководством страны политических партий – пространство оперативного маневрирования в региональном пространстве нового президентского подчиненного ограничивается не содержательным, а формальным контекстом, поскольку опережающая замена тоже происходит по формальным и не всегда публично легетимизированным основаниям. Руководитель региона должен обладать недюжинным умом, самостоятельностью, волей и способностью объясняться с народом и вышестоящим руководством, чтобы силами «друзей» в результате не оказаться «задушенным в объятиях» или в известном неумном качестве.

По осени состоятся выборы депутатов в местные законодательные собрания. К ним обращено внимание всех желающих «поизбираться», вопросы относительно нового пакета законов о муниципальном уровне и предположения как по ним придется жить. Кроме того – в потенциале и обстоятельствах накопленных в течение срока деятельности депутатов этого созыва пройдут выборы Президента 2008. К этому сроку необходимо провести огромную содержательную и очень качественную работу на местах, иначе можно накопить получить потенциал выборов-«смены макропроекта». К тому же к 2008 году мобилизуется много различных сил и интересов. Скучно не будет ни в МИДе, ни в сельском клубе. В связи с этим на предстоящие три года уровень муниципалитетов – передовая для всех видов и уровней власти.

В предстоящих выборах придется учитывать как многолетние отстроенные «активы» и позиции местных финансово-политических групп, так и «пришлые» интересы, причем не только традиционно «столичные». В соседнем регионе присутствуют интересы, которые традиционно обозначаются «самарскими», по «месту регистрации» групп, выступающих основными публичными операторами осуществляемых экспансий различной специфики и уровня. Из-под как бы «самарской» марки экспансивные действия агрессивно осуществляются в нескольких регионах Поволжья, Южного Урала и еще ряде субъектов.

По совокупности признаков, отмечаемых в открытых источниках, в региональных экспертных сообществах и рядом других инструментов мониторинга, данные группы в процессе осуществления своей экспансии пользуются схемой, стратегией и наработками, идентифицированными ранее со стороны ЮКОСа. Естественно на более «пехотном» уровне, но не менее амбициозно и неоднозначно для созидаемой общественно-государственной системы.

В разворачиваемом на сегодня варианте схемы общегосударственный уровень осваивается значительно менее выражено, чем это отмечалось у первоисточника. Но при этом – значительно больший акцент сделан на межрегиональный, региональный и местный уровни – выход на результат через «запуск низов». В зависимости от обстоятельств на начальном этапе вхождения выбирается экономический, политический или информационный сценарий внедрения на территорию. Как правило, в течение непродолжительного времени осуществляются «инвестиции» в местную политику – через ресурсную поддержку на выборах проводятся подконтрольные депутаты в законодательные собрания различных уровней (в том числе, как и у «первоисточника», из-под брэндов различных, в том числе – противоборствующих политических партий).

Если проведенное количество депутатов (близких по суверенитету к марионеткам и своим прохождением обязанных исключительно силе группы) не позволяет добиваться необходимого большинства при голосованиях, принятиях важных решений и формировании политики наибольшего благоприятствования для группы – осуществляются более серьезные расходы – докупаются условно свободные «голоса-акции».

Далее, если местное руководители власти не находят целесообразным идти на встречу нескромным пожеланиям и аппетитам такой группы – запускаются процессы и процедуры формально легитимного ослабления и смещения «упертого» спикера, мэра, губернатора, руководителя хозяйствующего субъекта и т.п.

Силами соответствующих подразделений группы (кстати, достаточно компетентных и обеспеченных) привлекаются местные «уличные силы» (по типу «оранжевых» фрилансеров), которые дополняются подготовленными, обученными и тренированными в деле специфичными «умельцами» из других регионов присутствия. А также обеспечивается информационно-пропагандистское сопровождение акции на уровне региона, округа и федеральных СМИ. Тут же, как правило, всплывают приснопамятные местные «донкихоторобингудочегевары». Сознательно или нет, они не столько ответственно борются за совершенствование системы в соответствие с определенными ценностями и во благо убедительно доказанных общественно значимых целей, сколько методично и последовательно выполняя заказ отшлифовывают «оранжевые» технологии в среднестатистических российских регионах. Здесь и обкатка типовых сепаратистских сценариев (по типу Тольятти, Балаково и др.), и установление оперативных связей и взаимодействия со всеми платежеспособными неинституциональными и теневыми игроками, подготовка кадрового, организационного, коммуникационно-мобильного ресурса наемнического типа с поверхностно-аморфной ценностной ориентацией. Персонажи и группы такого плана, как правило, нацеливаются на участие, как в довыборных и предвыборных мероприятиях, уличной смены власти, в процессе недружественных поглощений и спорах хозяйствующих субъектов, так и в межличностных конфликтах, ну и как показала практика последних событий – технологичном экспорте «революций». Иногда предпринимаются действия по формальной легитимизации – создаются специфические «фронты», «фонды» или осуществляется «франчайзинг» от уже существующих и «аутсорсинг» в их интересах.

Независимо от формы и «мягкости» начального этапа экспансии, в конечном итоге вектора ресурсно-энергетических усилий направлены на выстраивание и обеспечение сильного, вертикально интегрированного локального сообщества. Сообщества, обладающего возможностями практически безусловного влияния на экономическое и политическое пространство региона своего значимого присутствия.

Ключевым нюансом таких систем «параллельного» управления является принцип разнесения в пространстве ответственности главного публичного субъекта осуществления власти, получения эффектов-результатов и главного реального получателя не обремененных издержками положительных эффектов.

Издержки (налоговые нагрузки, риски, общесистемные задачи, общая социальная нагрузка, внешние вызовы, форс-мажор) и главное – формализованная ответственность за состояние территории от политической и административной до уголовной вывешивается на официально институциализированный центр принятия решений. А доходы (практически все виды системной сверхприбыли, основная часть высокорентабельных процессов, необременительная, но почетная благотворительность, пропущенная через пропагандистский блок) – канализируется в интересах «теневого» оператора. Публичными представителями выступают технические лица, украшенные впрочем необходимым объемом легендирующей атрибутики.

В рамках таких систем оборота ресурсов возникает большое количество ресурсных потенциалов нематериального плана – информационной, административной, коммуникативной природы, которые вполне конвертируются в конкретные деньги, не выходя из тени и подкрепляя выживаемость таких «локальных систем». В результате возникают коллизии, когда в процессе предпринимательской деятельности, спора хозяйствующих субъектов или локальной политической конкуренции представители органов исполнительной государственной власти, спецслужб, представительных, судебных органов и иные системные государственные люди выступают по разные стороны конфликта. Причем – не с целью достичь законного и справедливого решения проблемы с оправданным учетом существующих различных точек зрения, а происходят, по существу, жесткие противостояния межгруппового характера, в которых системные интересы оказываются на периферии внимания, в том числе и для отдельных «государевых людей». Как следствие – региональное руководство властных структур оказывается между «проблемами-соблазнами» местного плана и неофициальными «просьбами-рекомендациями» с вышестоящего уровня. Происходит это в условиях общего недопонимания происходящего и недостаточной ясности требуемого. Будучи весьма могущественными, на местном уровне, людьми, но, не имея полноценной возможности защищать свою позицию высоким качеством соответствия публичному стратегическому системному проекту – самые высокие должностные лица при таких раскладах являются крайне уязвимыми персонами политических комбинаций «вертикально-интегрированного» типа. А акцент на пресловутую «послушность», вне содержательной начинки, объективно генерирует беспринципных формалистов, «теневых» операторов и коррупционеров. Для общественно-государственной системы это смертельно даже в периоды «стоячего благополучия», никакой нефти не хватит. А в период закладки основ – чревато вдвойне.

Собственно, именно по этой схеме, с учетом специфических национально-территориальных особенностей, накачивается ресурсно-энергетический потенциал и формируются организационно-ресурсные структуры «оранжевых» революций (и всех прочих переворотов, захватов власти и крупной собственности) во все времена, и в старые, и в новые. По этому же ключевому принципу дезинтегрируется между собой и по отношению к государству научно-преподавательская среда – огромные и не заметные (в силу привычности) базовые составляющие затрат на высшую школу и науку по прежнему «висят» на государстве. В то время, как «поднацеливание», ориентирование и продуктивно-контрпродуктивное позиционирование в академическо-преподавательской среде происходит с помощью неизмеримо меньших по объему ресурсозатрат определенно акцентуированной грантовой политики внешних глобальных игроков. Корни преобразований в науке и образовании лежат в немалой степени и здесь, вопрос лишь в том – «Кто и исходя из каких целей и установок будет развязывать этот проблемный узел?». Если тот, кто активно участвовал в его «завязывании» – эффект для науки будет устрашающ по разрушительности системообразующих основ.

Кроме всего прочего (общих частных интересов, личных отношений, симпатий, денег и т.д.) для весомых региональных игроков условия стабильности и перспективы развития определяют два принципиальных фактора. Понимание реализуемого общесистемного проекта и личный выбор относительно своего соответствия проекту.

Именно ответственный личный выбор на осознанное, активное соответствие проекту (не путать с лояльностью и готовность исполнять любое указание, лишь бы было чьим именем прикрыться) может хоть что-то гарантировать руководителям первого плана уровня региона, несущим более-менее значимую политическую нагрузку – губернаторам, руководителям региональных управлений федеральных структур, федеральным инспекторам и т.п. Именно таким соответствием обеспечивается системный кредит доверия, запас прочности и перспективы роста. Именно способность в региональном ресурсно-силовом пространстве правильно идентифицировать, поддержать, сбалансировать реализуемые проекты и ресурсы их наполняющие – наиболее востребованная компетенция руководителя в предстоящий период. Экономический рост и политическая стабильность или «оранжево-березовая» «свобода» упадка и деструкция социума – разные следствия разных личных выборов.

Было бы неверным утверждать, что местные крупные ресурсообладатели в принципе строят себя вне описанной модели. Скорее другое. В Саратовской области балансировка местных центров публичного и непубличного влияния, плюс внимание со стороны федерального центра заставляет местную (весьма квалифицированную и искушенную) публику практиковать на территории области подобную схему в более утонченном виде, качественнее мимикрировать за модными общественно-политическими брендами и спинами амбициозных до предела адекватности политических «торпед». Однако высокая квалификация позволяет, что называется «влет», встраиваться в приходящие извне и близкие по духу проекты, как «впрочем» и «атомизироваться» в случае неуспеха акций (принцип не эксклюзивный – всю чеченскую кампанию по нему действуют бандформирования, то же было в свое время «с лесными братьями», подобное же – с активистами всех партий власти и т.п.).

Подобно тому, как самодельные взрывчатые вещества изготавливаются из ингредиентов, что можно купить в аптеках и хозяйственных магазинах, из составных частей благопристойного культурного предназначения определенными специалистами создаются социо-культурные «мины». В свое время в городе Куйбышеве появилась улица Стара-Загора, названная в честь болгарского города-побратима теперь уже нынешней Самары. В память о славных подвигах русской армии и болгарских ополченцев в балканской кампании и во имя укрепления дружбы между народами построенный на этой улице новейший кинотеатр назвали «Шипка» (у горы с таким названием проходили кровопролитные сражения с османской армией и там стоит памятник русским солдатам-освободителям). Ежегодно в Самару приезжали гости из Болгарии, а болгары радушно принимали у себя гостей из России. Пожалуй, из всего социалистического лагеря Болгария была наиболее близка России по духу и культуре. Братская Болгария – по-другому не говорили, а шутливая истина тех времен «курица не птица, Болгария не заграница» больше говорила о близости двух народов, чем о способностях кур. И улица эта даже во времена советских субботников выделялась особой ухоженностью и ярко выраженным культурным наполнением.

В девяностые в кинотеатре «Шипка» определяют Татарский Национальный Культурный Центр. Спустя некоторое время в двухстах метрах долее по улице строится крупнейшая (если верить СМИ) в Европе мечеть.

В соотносимый по времени период интенсивно развиваются дезинтеграционные процессы на Балканах. Отношения России с Болгарией становятся хуже, чем с любым другим бывшим союзником. А уже вскоре, в операции по расчленению Югославии и вытеснению присутствия России с Балкан и из всей юго-восточной Европы именно Болгария становится плацдармом противонаправленного здесь России внешнего влияния. И в стратегически принципиальный регион инсталлируется трудноразрешимый, резонансно противоречивый в социо-культурном плане, а при некотором деструктивном участии – очень взрывоопасный потенциал по типу противостояний Константинополь-Кипр-Косово с уязвимостями типа Беслана (стыки культур и т.д.). Такой вот набор «Сделай сам» для создания инструмента типа «управляемый конфликт». Вопрос - кем управляемый? (И это при том, что целая плеяда граждан с высокими государственными должностями, солидными степенями, большими звездами, да и что шило в мешке таить – полуформализованными традициями «кормления», официально отвечала за конфигурацию и качество реализуемых в этой части России социо-культурных проектов. Остается до «Поры» только гадать – в чьем проекте такой вот «самарский гамбит», своего рода социо-культурный «фугас», предполагает свое развитие в будущем и по какому сценарию. Для подготовленных в некоторых «общественных» организациях «волонтеров»-умельцев такую заготовку оживить не составляет труда, подставив при этом любую из сторон – достаточно, например, какому-нибудь охраннику кинотеатра дать немного денег на пиво и стрижку тинэйджерам, запустить на фильм, а после – подтолкнуть к мелкому хулиганству во дворе поостренного рядом дома, населенного последователями уважаемой веры).Фитиль этого процесса тлеет и он практически неизвлекаем – поскольку ни улица, ни культовое учреждение безболезненно не переносятся. Притом, что ислам Татарстана и Башкирии наиболее толерантен, гибок, совместим с демократическими стандартами Запада и традиционно близок российскому обществу в целом (и в данном случае по ряду обстоятельств не выступал субъектом именно такого сценария), а болгар и россиян сделать врагами не удается пока никому, в центре территории жизненных российских интересов (куда попадает и Казахстан) из ничего возникает далеко идущая «заготовка». Местные экспертные сообщества, избирательно ориентирующиеся на исключительно американизированные стандарты социо-культурной классификации принципиально обыгрывают и для Самарского региона, и для Саратовского архетип «форпоста» Западной Цивилизации на границе с диким миром. Со всеми следствиями формулы и модели такого типа. Через одновременное генерирование противоположных по знаку процессов – искусственную, рукотворную эскалацию межкультурной напряженности, с одной стороны, и сверхактивное навязывание «всётерпимости», с другой стороны, в реальности раскачиваются традиции и демонтируется иммунитет социума, по ходу формируются провоцирующие потенциалы. На такие заготовки следующим слоем уже ложатся всевозможные преступления против личности, подобно тем, что резонировались в Санкт-Петербурге, Воронеже и некоторых других местах.

Как отмечают многие эксперты, на Балканах под эгидой НАТО хорошо сработало ультимативное навязывание суверенному федеративному государству формы взаимоотношений субъектов федерации. Повторение этого сценария особенно опасно для многонациональной России.

Терроризм многолик и изменчив. И он особенно восприимчив к сильнодействующим решениям любой природы, где общекультурные – не исключение.